ЧТО РАЗРУШИЛ И ПОСТРОИЛ ХХ ВЕК

Архитектура — это такая штука, про которую все все как бы знают. Потому что все эту архитектуру видят и внутри нее живут. На самом деле архитектура не так очевидна, как видится на глазок. И зависит она не от вкусов и предпочтений, а от социального развития и технического прогресса, которые и определяют что, как и почему строить.

Вот, например, показательная история, произошедшая с автором этой самой статьи Владимиром Паперным, который всем давным-давно в своей книге “Культура два” наглядно объяснил про сталинскую архитектуру и то, какую модернистскую суть прикрывал ее благопристойный неоклассический фасад. Объяснил — и уехал в Америку, потому что властям объяснение не понравилось, а сам автор в процессе написания текста заметил, что оттепельные

конструктивистские дома снова вытесняются изукрашенными башенками, то есть дело идет к новому тоталитаризму. А потом произошла перестройка, Паперный приехал в Россию, стал бродить по улицам и вдруг увидел, что сталинская архитектура вообще-то красивая, если не вкладывать в нее никакой идеологии. В общем, время все расставляет по своим местам. И мы (вместе с Владимиром Паперным) в своем обзоре не даем никаких оценок архитектуре ХХ века. Только факты — так было.

Владимир Паперный — человек очень серьезный. Бестселлер, который он написал — это диссертация по истории архитектуры. Прошло почти 20 лет, а книгу по-прежнему интересно читать. Автор теперь живет в Лос-Анджелесе, работает в собственной студии графического дизайна и предпочитает говорить шершавым языком плаката (а также фирменного знака, логотипа и т. п.).

Архитектура — это создание крыши над головой. С этим никто не поспорит. Проще всего построить крышу, нагромождая один на другой камни. Именно так поступали строители с самой древности, начиная с египетских пирамид и кончая готическими соборами. Окна им приходилось делать узкими, а стены толстыми, чтобы выдержали тяжесть перекрытий и самой крыши. В XX веке все изменилось. Появились металлические конструкции, позволившие сделать стены легкими и подвесными. Одновременно изменилось и отношение к традиции: ее стали воспринимать как нечто старое, отжившее, требующее замены. Так родился модернизм.

И похоже, времени ему был отпущен ровно век.
Строго говоря, модернизм родился немного раньше, еще не вполне умер, и сколько еще протянет, никто не знает. Тем не менее ХХ век густо замешан на идее модернизма — да и архитектурные стили уложились в пространство от модерна до постмодерна. Модернизм, как писал французский социолог Бруно Латур, подразумевает разрыв, переворот, ускорение.

Некая точка во времени — сегодня, сейчас — разделяет неизменное прошлое и быстро меняющееся настоящее. Заодно рушатся и все остальные привычные связи: между природой и обществом, между профессионализмом и дилетантством, между инженерной деятельностью и искусством. С одной стороны, модернизм старательно и добросовестно разделяет перечисленные выше сферы, с другой — постоянно создает из них “гибриды”. Парадокс этот вполне понятен: чтобы объединиться, надо сначала размежеваться. Во времена Леонардо, например, никому не приходило в голову, что деятельность строителя и архитектора не одно и то же. Когда развитие технологий разделило эти профессии, модернизм создал из них новый гибрид.

Здание АТ & Т (Нью-Йорк, США). 1978 год
Первое архитектурное сооружение модернизма создал специалист по строительству парников и оранжерей Джозеф Пакстон в 1851 году. Это был знаменитый Хрустальный дворец, построенный в Гайд-парке к выставке достижений всемирного хозяйства. Пэкстон облицевал металлический каркас стеклом, как и полагается в парниках. Это был гибрид во всех смыслах: автор не был профессиональным архитектором, сооружение не имело “художественных” архитектурных деталей (колонн, карнизов, пилястров и проч.).

В каком-то смысле оно находилось между природой и обществом: внутри естественно возникал парниковый эффект, людям там было находиться невозможно, но вот огурцы, наверное, росли бы замечательно. Кстати, в восьмидесятых годах уже нашего века это здание было повторено в городе Далласе, в Техасе, но с технологическими поправками: обычное стекло заменили зеркальным, а внутри установили могучий кондиционер, так что там как раз очень приятно спасаться от невыносимо влажной техасской жары.

К началу века идея каркаса (металлического или железобетонного) дошла до массового строительства. Тут и родился первый стиль, который в России назывался модерн, во Франции ар нуво, в Австрии сецессион, а в Германии югендштиль. Поскольку каркас взял на себя все технические функции, стена освободилась для чистой “художественности”. Ее лучший пример в России — шедевр Федора Шехтеля, построенный для купца Рябушинского в Москве в 1900 году (сейчас там музей Горького).

Впрочем, войны и революции не способствовали балам и роскошным нарядам, так что и модерн вскоре раздели. Конструктивизм — если понимать его в самом широком смысле, включая и русский авангард, и Ле Корбюзье, и немецкий “Баухауз” — отнял у архитектуры всю ее красоту. Колонны, которые больше ничего не поддерживали, показались ненужными. “Форма следует функции”, — заявляли революционеры от искусства. Это, конечно, опять был гибрид. Ведь чтобы провозгласить такой лозунг, надо сначала предположить, что форма может и не следовать функции, а такое разделение было бы невозможно до появления современной строительной технологии.

Оказалось, что стена необязательно должна закрывать происходящее внутри, так появились окна, лентой опоясывающие здание. Оказалось, что можно обнажить первый этаж и показать ножки, на которых стоит здание (в одежде, кстати, примерно в то же время вошли в моду короткие юбки). Один из самых ярких монументов архитектуры конструктивизма находится, как ни странно, в Москве. Это здание Центросоюза (потом Наркомлегпрома, потом ЦСУ) построенный Ле Корбюзье на Мясницкой (потом Первомайской, потом Кировской) улице. Впрочем, он недолго демонстрировал прохожим ножки — вскоре их стыдливо прикрыли заборами. Ленточные окна завесили изнутри тяжелыми гардинами — сменилась идеология, и конструктивизм срочно одели.

Строительство тоталитаризма (сталинизма, нацизма, фашизма) проявлялась в разных странах по-разному. В России — эклектикой. Геометрию конструктивистских зданий облепили классическими карнизами, пилонами и пилястрами. Власть сделала ставку на пышный идеологизированный фасад, внутри были всего лишь набитые людьми коммуналки.

Послевоенная судьба конструктивизма связана в основном с Америкой: в Европе наступили не лучшие времена для искусств. В России конструктивисты или перестроились (как Гинзбург), или ушли в полное забвение (как Татлин). Знаменитые немецкие архитекторы Вальтер Гропиус, Мис ван дер Роэ, после закрытия “Баухауза” переехали в США. Там их ждали: еще в 1932-м известный архитектор Филип Джонсон организовал вместе с Генри-Расселом Хичкоком выставку в Музее современного искусства под названием “Международный стиль”. Американским зодчим было популярно разъяснено, что все, что они делали до сих пор, лишь строительство, а то, что делают конструктивисты в Европе, это Архитектура с большой буквы.

После войны идея вполне овладела американскими массами, разделив в этом смысле судьбу психоанализа: и то, и другое было поставлено на конвейер. Началось массовое производство “идеальных жилищ для рабочих”, даже если это были здания банков, офисов или магазинов. Американские города оказались застроенными сотнями квадратных километров ленточных окон, стеклянных и зеркальных поверхностей, чистых плоскостей. Пожалуй, самым последовательным произведением конструктивизма, перенесенного на американскую почву, был Стеклянный дом самого Филипа Джонсона, поставленный среди зеленых просторов, где все стены всех помещений (кроме туалетов) были из прозрачного стекла.

В 80-х годах произошел второй (после тоталитаризма) бунт против конструктивизма и раздевания. Он назывался постмодернизм. Здание стали воспринимать как оболочку, которую можно украшать орнаментом. Постмодернизм в архитектуре не породил никаких новых идей ни по сравнению со временами тоталитаризма, ни по сравнению с модерном. Но сама его вторичность была во многом программной: считалось, что эпоха глобальных идей, универсальных теорий, революционных заявлений и шокирующих манифестов прошла. Художнику оставалось лишь играть с идеями прошлого и не терять при этом чувства юмора.

Мавзолей В.И. Ленина

Одним из первых архитекторов, кто откликнулся на призыв теоретиков, был все тот же Филип Джонсон. Сделав разворот на сто восемьдесят градусов от своего Стеклянного дома, он построил в конце семидесятых в Нью-Йорке небоскреб для компании АТ & Т, посадив ему на крышу верхнюю часть шкафа “чиппендейл”. И это достойно увенчало стиль.

Пожалуй, самый интересный современный архитектор — калифорниец Фрэнк Гери — никогда не участвовал в спорах модернистов с постмодернистами. Он подходит к строительству, как художник, ссылаясь разом на традиции и итальянского ренессанса, и русского конструктивизма. Гери начинал как представитель “бедного дизайна”. Его первые сооружения были отделаны кровельной жестью, дешевым волнистым полупрозрачным пластиком, некрашеной фанерой. Сейчас, когда он уже стал знаменитостью, и бюджеты его сооружений исчисляются многими миллионами, кровельная жесть иногда заменяется титаном.

Это гигантские скульптуры, превращенные современной технологией в реальные сооружения. Гери лепит из пластилина модель. Трехмерный сканер вводит модель в компьютер, компьютер выбирает тип конструкции, максимально приближенной к первоначальной модели, и создает новую пластилиновую модель, уже подкрепленную рабочими чертежами и реальной сметой. Так был построен музей Гуггенхайма в испанском городе Бильбао — титановая скульптура со сложными криволинейными поверхностями.

Возможно, творчество Фрэнка Гери это первое свидетельство наступления новой архитектурной эпохи. Это не вполне модернизм, вполне не постмодернизм, а какая-то форма нового синтеза. Возвращая архитектуру в область “высокого искусства” и представляя инженерам решать технические задачи, Фрэнк Гери наносит модернизму последний удар, который он вряд ли выдержит. Компьютер априори думает быстрее человека, так что художнику в ХХI веке остается чистое творчество.

Самые знаменитые архитектурные сооружения ХХ века

Церковь Sagrada-Familia (недостроена). Барселона, Испания. Строительство начато в 1884 году и продолжается по сей день. Архитектор Антонио Гауди.
Памятник Третьему Интернационалу (не осуществлен). 1919 год. Архитектор Владимир Татлин.
Здание Центросоюза (Москва, Россия). 1929-1933 годы. Архитектор Ле Корбюзье.
Здание “Баухауза” (Дессау, Германия). 1925-1926 год. Архитектор Вальтер Гропиус.
Empire State Building (Нью-Йорк, США). 1931 год, Архитекторы Шрив, Лэм и Хармон.
Дом Кауфмана (“Дом над водопадом”). (Питтсбург, Пенсильвания, США). 1936 год. Архитектор Фрэнк Ллойд Райт.
МГУ на Воробьевых горах (Москва, Россия). 1949-1953 г. Архитекторы: Л. В. Руднев и авторский коллектив.
Стеклянный дом (Нью-Ханан, Техас, США). 1949 год. Архитектор Филип Джонсон.

Здание АТ & Т (Нью-Йорк, США). 1978 год. Архитектор Филип Джонсон.
Музей Гетти (Санта-Моника, Калифорния, США). Архитектор Ричард Мейер. 1996 г.
Музей Гуггенхайма (Бильбао, Испания). Архитектор Фрэнк Гери. 1997 г.
Грандиозные сооружения века
Транссибирская магистраль — самая длинная в мире железная дорога, связывающая Европу и Азию. 1891-1916 годы.
Панамский канал (Панама) связывает Атлантический и Тихий океаны через Панамский перешеек. Открыт в 1914 году.
Гора Рашмор в Блэк-Хиллз. Скульптор Гатсон Борглем создал из нее четыре 18-метровые скульптурные головы американских президентов Вашингтона, Джефферсона, Рузвельта и Линкольна. Работы велись с помощью динамита, зубила и молотка с 1926 по 1939 годы.

Empire State Building — символ Нью-Йорка, 102-этажный небоскреб, который вместе с пристроенной в 50-х годах телебашней достигает в высоту 449 метров.
Статуя Спасителя — гигантская (30 м) статуя Иисуса Христа, возведенная в 1931 году на вершине холма Корковаду возле Буэнос-Айреса (Бразилия).
Система каналов, сделавших Москву портом пяти морей: Беломор, Волго-Дон, Москва-Волга (Россия).
Дворец Советов (он же бассейн “Москва” и храм Христа Спасителя). Москва, СССР. Строился с 1934 года, проект заморожен в 1941 году. Должен был стать крупнейшим административным зданием в мире.
Лас-Вегас — город азартных игр. Начался с открытия в 1946 году казино “Фламинго”.

Большая Асуанская плотина (Египет). Открыта в 1971 году. Высота — 111 метров, длина 3,8 км. Спланирована в Германии, построена с помощью Советского Союза.
Walt Disney World — самый большой в мире парк аттракционов, открытый в Калифорнии в 1971 году. Площадь 11 300 га.
Аэропорт Чек Лап Кок (особый административный район Сянган, Китай).
Федеральная система скоростных автомобильных дорог (США).
Canadian National Tower — телебашня в Торонто (Канада), самое высокое сооружение в мире. Высота вместе со шпилем 553,5 м. Открыта с 1975 году.
Самый длинный подвесной мост в мире Акаси-Кайкио — связывает японские острова Хонсю и Сикоко. Строительство с 1988 года.

Туннель под Ла-Маншем, он же Евротуннель (Франция—Великобритания). Длина — 49,4 км, находится на глубине 100 м под водой. Решение принято в 1963-м, строительство — 1982-1997 годы.