Марк Уолберг больше не рэппер и не фотомодель для трусов от фирмы Calvin Кlein

Марки Марк здесь больше не живет. Теперь Америка имеет дело с Марком Уолбергом. Он больше не рэппер и не фотомодель для трусов от фирмы Calvin Кlein. Он – актер. Впрочем, прошлое продолжает его преследовать.
На съемках недавнего фильма «Мастерские» он с трепетом в душе услышал слова своей партнерши, легендарной Фэй Данауэй: «Марк, мой сын собирается идти по твоим стопам. Ты не можешь помочь?»Уолберг был готов поделиться с молодым человеком секретами лицедейского мастерства, но Данауэй добавила: «Марк, ты должен подробно рассказать мне, что сейчас происходит в мире моды и много ли наркотиков потребляется во время фотосеансов».
Уолберг, завоевавший сердца зрителей и критиков ролями в таких фильмах, как «Ночи в стиле буги», «Три короля» и «Идеальный шторм», тяжело вздыхает при этом воспоминании.
«Я сказал ей: «Послушай, Фэй, я снялся всего лишь в одной рекламной кампании. Я не профессиональная фотомодель». Она в ответ: «Да, конечно, Марк. Но он хочет быть точно таким же, как ты. Ты – его кумир. Мне хочется надеяться, что ему не придется развратничать».

Уолберг морщится, потом смеется. Он одет в джинсы и футболку, и его наряд резко контрастирует с роскошным убранством нью-йоркского отеля Essex House, куда он пришел на интервью. Уолберг сосет леденцы и клянется, что дни, когда он позировал для рекламы нижнего белья, остались далеко позади.
«Снимать штаны и бегать с трусах? Нет, сегодня я уже не способен на это! – говорит он весело. – Впрочем, может быть, когда я буду отмечать двадцатилетие моей работы в шоу-бизнесе, я сниму штаны – пусть все полюбуются на мое брюхо!»
Уолберг имеет полное право расстаться с прошлым: ведь сегодня он считается одним из самых интересных голливудских актеров. Самой запоминающейся его работой стала роль молодого рыбака в фильме Вольфганга Петерсена «Идеальный шторм».
Согласно статистике, самой опасной работой в США является работа профессионального рыбака. И хотя киношникам порой тоже приходится очень нелегко, они все же не сталкиваются с такими трудностями, какие выпадают на долю рыбаков.
Если, конечно, не снимают фильм о рыбаках.

«Идеальный шторм» по документальной книге Себастьяна Джангера рассказывает о злополучном плавании рыболовецкого судна «Андреа Гейл» из Глучестера. Перед командой стояла дилемма – или переждать шторм в стороне, или нырнуть в самый центр урагана и попытаться выплыть. В первом случае они бы потеряли рыбу: она сгнила бы в трюме. Во втором – стали бы победителями, если бы вернулись.
Судно «Андреа Гейл» погибло в 1991 году, а вскоре вышла книга, рассказывающая об экстремальной работе моряков и о судьбах тех, кто ушел на «Андреа Гейл». Два года назад стало известно, что режиссер Вольфганг Петерсен снимет предельно реалистичный фильм о разыгравшейся в море трагедии.
На главную роль Петерсен хотел взять Мела Гибсона, а в «помощники» ему пригласить Джорджа Клуни. Но так получилось, что Гибсон к тому времени уже подписал контракт на съемки в «Патриоте», и графики обоих фильмов наложились друг на друга. Петерсен поинтересовался, не согласится ли Клуни сыграть капитана «Андреа Гейл» вместо Гибсона. Тот согласился без колебаний – но теперь нужно было искать замену ему самому!
«Джордж сам пошел к Вольфгангу Петерсену и попросил, чтобы меня пригласили на пробу, – вспоминает Уолберг. – Тот сказал: «Вы только что снялись вместе в «Трех королях». А что, если этот фильм окажется провальным?» Тогда Джордж огранизовал для него просмотр «Трех королей», потому что фильм в то время еще не вышел на экраны. После просмотра Вольфганг согласился меня взять. Таким образом, этой ролью я полностью обязан Джорджу. Все почему-то видят в нем только красавчика и забывают про то, какой он замечательный человек».

Кроме «Трех королей» и «Идеального шторма», Клуни и Уолберг собирались сниматься вместе в фильме «Одиннадцать друзей Оушена», но не получилось – Уолберг задержался на съемочной площадке «Планеты обезьян». Но Клуни зато стал продюсером другого фильма Уолберга – «Бог металла» – саге о рок-группе.
Однако не ждите, что из Клуни и Уолберга получатся новые Рэдфорд и Ньюман.
«Нет, мы скорее Эдди Мерфи и Джадж Рейнхольд», – смеется Уолберг.
Во время съемок «Идеального шторма» защитников природы больше всего волновало, чтобы во время съемок не пострадала ни одна рыба. Они специально приезжали проверять, использует ли съемочная группа резиновую рыбу или настоящую. Убедившись, что киношники не нарушили прав ни одной рыбешки, защитники меньших братьев удалились. То, что людям на съемках пришлось весьма несладко, их не волновало.
Да, звездам фильма Джорджу Клуни и Марку Уолбергу крепко досталось.
Начнем с того, что Марк Уолберг, решив как следует подготовиться к роли Бобби Шэтфорда, записался моряком на судно, ловившее рыбу у берегов Новой Англии.
Уолберг вырос неподалеку от тех мест. Он – уроженец Бостона и сейчас живет в получасе езды от Глучестера. Но его знакомство с местной жизнью мало помогло ему, когда он поднялся на борт рыбацкого судна. Во время плавания Уолберга ждали не шторма и волны, а грязная и утомительная работа по разделыванию тушек. «После того как я отрезал головы первой сотне рыб, я понял, что никогда в жизни не захочу есть рыбные блюда», – говорил он потом.
И тем не менее Уолберг не сомневается в том, что это его «исследование» оказалось полезным. Он не отрицает, что помешан на подготовке к съемкам, но говорит, что иначе просто не может работать.

РЕКЛАМА

«Наверное, с точки зрения нормального человека это покажется чудачеством, – говорит он. – Глупо надеяться пережить то, что пережили моряки во время шторма. На самом деле мне пришлось просто работать. А капитан и его помощник сидели, пили пиво и смотрели, как я ковыряюсь с вонючей рыбой. Это было омерзительно. Думаю, мой желудок никогда больше не примет рыбы».
Сцены в относительно спокойном океане снимались на настоящих лодках рядом с Глучестером. По словам Уолберга, единственной проблемой во время съемок на натуре были орды поклонников Клуни, которые преследовали съемочную группу днем и ночью.
«Даже морские чайки, и те постоянно орали: «Джордж, мы любим тебя!» – смеется Уолберг.
Те сцены, для которых требовалась хорошая погода, снимались в Атлантическом и Тихом океане, а те, которые происходят во время шторма (их в фильме больше всего), в огромном резервуаре на студии Warner Bros. в Лос-Анджелесе. Эти эпизоды были самыми тяжелыми в постановочном отношении.
На съемочной площадке Уолберга ждали такие испытания, по сравнению с которыми предыдущие мытарства показались ему сущим раем. Работать пришлось в обстановке, предельно приближенной к реальности. В павильоне (95 футов на 100 футов и 22 фута глубины) была полностью воссоздана атмосфера свирепого урагана. Перед началом съемок включались мощные ветродуи и дождевальные машины, и суденышко, на котором снимались Клуни, Уолберг и их товарищи, начинало нырять и раскачиваться, словно попало в настоящий шторм. Уолберг вспоминает, что однажды у него разыгрался страшный приступ морской болезни. «Сначала я бегал блевать между дублями. Потом – между репликами, – рассказывает Уолберг, болезненно улыбаясь. – Наш режиссер Вольфганг Петерсен поначалу считал, сколько раз меня вырвет. После пятидесятого раза перестал. Это было ужасно».
Петерсен постарался создать в павильоне шторм почище тех, что бывают в природе. Ветер, волны – все было даже страшнее, чем в реальности. Съемки, разумеется, шли под строгим контролем работников службы безопасности, однако от этого они не стали комфортнее.

«Ты заходишь в воду, они включают ветродуй, – рассказывает Уолберг, – и волны захлестывают тебя с ног до головы. Тебе кажется, что ты действительно вот-вот отбросишь копыта. Каждый день после съемок я радовался тому, что остался в живых. Я молился, прежде чем взойти на борт той посудины, которую для нас соорудили. И каждый вечер, когда мы сходили на сушу, я целовал землю».
Он не очень охотно вспоминает о паре случаев, которые можно записать в «несчастные». Один раз во время съемок он так сильно ударился о палубу, что упал за борт без сознания.
«К счастью, это произошло, когда мы снимали в павильоне, – говорит он. – За мной сразу же нырнули водолазы. Все обошлось».
О еще более опасном инциденте рассказывает его партнер Джордж Клуни.
«Марк почти все время съемок страдал воспалением уха, – говорит он. – Все мы затыкали уши, потому что нас постоянно поливали ледяной водой, и эти потоки сшибали нас, хотя мы и были привязаны тросами. Однажды Марка сбило с ног, он сильно ударился, и затычка ушла в глубь уха. Ее вытащили с большим трудом, после этого у него началось воспаление, и он мучился до конца съемок».
«Да, я до сих пор плохо слышу одним ухом, – неохотно признается Уолберг. – Врачи хотели срочно оперировать меня, проводить какие-то процедуры, они говорили, что воспаление уха нельзя запускать и что это очень опасно – ведь мозг совсем рядом! Я выслушал их и сказал: «Пойдите, попробуйте сказать Вольфгангу Петерсену, что он должен на месяц закрыть проект. Я посмотрю, что он вам ответит».
Короче, Уолберг остался и продолжал работать, хотя порой ему было так плохо, что после съемок он плакал в гримерной.

«Я садился перед зеркалом, смотрел на свою ужасную физиономию, и у меня из глаз начинали течь слезы, – вспоминает он. – Я ничего не мог с собой поделать».
Конечно, режиссер на то и режиссер, чтобы заставить актера открывать в себе что-то такое, о чем он даже не подозревает. Ради фильма, разумеется. Эгоизм режиссера порой прямо пропорционален его таланту. Он ждет жертв от актеров, а если они не идут на это добровольно, ухитряется уговорить их и убедить, что самопожертвование – их личный выбор.
Вольфганг Петерсен не исключение. Немец Петерсен приехал в Голливуд в начале 80-х и сумел сделать удивительную карьеру. Этот режиссер прославился сложнейшим в постановочном отношении фильмом «Подводная лодка» (Das Boot) – эпической военной драмой о подводниках. На его счету также политический триллер «На линии огня», экологический триллер «Эпидемия», боевик «Самолет президента».

На вид режиссер кажется милым и добродушным; его легко представить этаким милым дедушкой. Однако за этой внешностью скрывается человек с неукротимой волей, который всегда снимет именно так, как ему того хочется. На съемочной площадке «Идеального шторма» Петерсену пришлось управлять несколькими сотнями сотрудников и создавать ураганы, на которые до сих пор замахивалась только матушка-природа.
Петерсен возносит хвалы своим актерам и говорит, что он ни к чему их не принуждал – они сами согласились на все испытания.
«Это вам не «Мой обед с Андре», – язвительно говорит Петерсен. – Это было тяжелое физическое испытание. И я преклоняюсь перед моими актерами. Они вели себя как настоящие бойцы, а не как голливудские звезды, которые весь день сидят в гримерной, чтобы потом выйти на минуту, сыграть сцену и снова ускользнуть в уютное и безопасное место».
Петерсен убежден, что все мытарства, выпавшие на долю актеров, были необходимы для фильма. «Зритель сегодня не дурак, – говорит он. – Его не обманешь. Он поверит тебе только в том случае, если ты не будешь притворяться и по-настоящему переживешь то, что переживает твой герой. Даже если для этого тебе нужно будет пройти сквозь ад».

Интересно, будут ли у Петерсена проблемы с подбором актеров в его следующий боевик? А что касается испытаний, пережитых Уолбергом на съемках, Петерсен беспечно отвечает: «Могу сказать только одно: когда я сейчас пересматриваю эти сцены, он выглядит в них чудесно. Он так изможден, так несчастен! Ему веришь на все сто процентов! Это великолепно. Думаю, тяжелое физическое состояние очень помогло его игре».
Но в «Идеальном шторме» речь идет не только об урагане. Книга Джангера, по которой снят фильм, рассказывает еще и о жителях небольшого городка, сплоченных несчастьем. Петерсен и его актеры уверяют, что чувствовали себя обязанными предельно честно и объективно показать всех граждан Глучестера и их непростые взаимоотношения.
Во время подготовки к роли Уолберг поселился в местной гостинице и каждый вечер ходил в бар Crow’s Nest, где обычно собираются моряки – пообщаться с ними, «снять» их повадки и манеры.

«Я познакомился с семьей моего героя, – говорит он. – Они очень помогли мне, рассказав много такого, что стало для меня бесценным подспорьем в работе над ролью. Но, конечно, им было очень тяжело вспоминать эту трагедию.
Весь этот город – как одна большая семья, – добавляет Уолберг. – А поскольку я уроженец Массачусетса, мне легче было понять этих людей и отождествить себя с ними. Когда съемки закончились, все собрали вещички и вернулись к себе в солнечную Калифорнию. А я остался. Ведь я живу в получасе езды от места съемок.
Он смеется. – Если эти ребята сочтут, что я неправильно сыграл одного из их товарищей, им ничего не стоит приехать и по-мужски разобраться со мной».
Конечно, это шутка. Уолберг считает, что «Идеальный шторм» стал идеальной данью уважения жителям Глучестера и их мужеству: «Я уверен, что они на нас не в обиде».

Вряд ли три года назад кто-нибудь мог представить себе, что актер, сыгравший порноактера в фильме «Ночи в стиле буги», будет играть героические роли. Но Уолберг на редкость умно и хитро использовал свою славу восходящей звезды Голливуда.
«Этот фильм много мне дал, – говорит он, вспоминая «Ночи…». – С одной стороны, он дал мне много хорошего – после него мне стали предлагать интересные роли. С другой стороны, после «Ночей…» меня постоянно спрашивают о размерах моих… ммм… причиндалов».
Он говорит, что намеревается оставаться актером и что его интерес к лицедейству – это не случайная прихоть человека, который к 29 годам успел перепробовать себя почти во всех областях шоу-бизнеса.
«Я всегда хотел быть актером. – продолжает он. – Большую часть своей жизни я либо занимался чепухой, либо играл. Только это имело для меня смысл.
Вспоминая прошлое, он говорит, что поворотным пунктом его жизни стал 1985 год, когда Уолберга приговорили к 45-дневному тюремному заключению за драку из-за бутылки пива.
«Это был звоночек из преисподней, – говорит он. – «Проснись, парень, иначе будет поздно!» Наверное, вам это покажется странным, но я считаю, что тюрьма мне кое в чем помогла. Именно там я начал качать мускулы и стал похожим на Брюса Ли. У меня не было выхода – я должен был защищаться. А когда я вышел, то стал ходить в спортзал, а не в забегаловки и не в подворотни с приятелями.

Это спасло мне жизнь. Думаю, мне чертовски повезло. Я едва не пошел по дорожке, по которой пошли очень многие в нашем квартале. Сидя в тюрьме, я видел многих ребят с нашей улицы. И мне стало по-настоящему страшно. Я решил, что должен сделать что-то, чтобы вырваться из этого замкнутого круга. Я хотел жить нормальной жизнью, хотел, чтобы мама мной гордилась. Мне было всего 15 лет!»
Первый прорыв к иной жизни состоялся при помощи и участии брата Донни, который занимался музыкой. К тому времени, когда Марк вышел из тюрьмы, Донни Уолберг и его группа New Kids on the Block были сенсацией в мире подростковой музыки. Уолберг присоединился к брату, взял псевдоним Марки Марк, и в 1991 году они выпустили альбом Marky Mark and the Funky Bunch, который стал платиновым. Затем последовал контракт с Calvin Klein, сделавший имя и лицо Марка знаменитым.
Сразу же появились предложения из мира кино.
«Вначале мне предлагали что-то чудовищное, – вспоминает он. – «Эй, Марки, не хочешь сыграть рэппера, который становится скейтбордистом?» «Слушай, старик, сыграй в нашем фильме панка-подонка!» Мне не хотелось, чтобы меня воспринимали только как рэппера, поэтому я отверг много предложений».

Первой работой Уолберга в кино стал непутевый новобранец в фильме «Человек эпохи Возрождения» (1994). Затем последовали роли
в «Баскетбольных записках» (1995), «Страхе» (1996). В 1997 году на экраны вышли «Ночи в стиле буги».
Марк Уолберг стал знаменит, и на него сразу же посыпались все шишки. Его бурное прошлое расписывалось во всех красочных (и зачастую отнюдь не правдивых) деталях.
«Мне до сих пор бывает обидно, когда я читаю гадости о себе, – замечает Уолберг. – Недавно, например, я услышал, как кто-то заявил, что я специально «организовал» себе трудное детство, чтобы потом можно было рассказывать об этом прессе. Мол, это часть моего публичного имиджа. – Он вздыхает. – Поверьте, в моем прошлом нет ничего такого, чем я мог бы похвастаться. Я не горжусь своим прошлым. Я стараюсь как можно меньше говорить о нем. Я не думаю, что для актера важна его биография. Боюсь, что меня до сих пор не понимают. Когда я начинал актерскую карьеру, мне казалось, что благодаря лицедейству я смогу забыть свое прошлое. Люди не смогут вычислить, кто я такой, потому что я буду разным, буду перевоплощаться и никому не будет дела до того, каков я на самом деле».

Но этой мечте не суждено было сбыться. Вот уже три года Уолберг считается настоящим серьезным актером, но его по-прежнему преследуют слухи о непристойном поведении. В частности, с партнершами. Со съемочной площадки «Планеты обезьян» приходили сообщения со ссылкой на анонимные источники, что Уолберг хочет вставить в фильм сцену скотоложства – совокупления героя с обезьяной!
«Это полная чушь! – смеется Уолбрег. – Но эту глупость я еще могу пережить – она не касается никого, кроме меня. А когда я снимался в «Боге металла», таблоиды писали, будто я ухлестываю за Дженнифер Энистон. Как раз в это время она была помолвлена с Брэдом Питтом и они готовились к свадьбе. Это было очень неприятно для нас обоих. Не знаю, как к этому отнесся Питт, но моя мама, например, верит всему, что пишут в желтой прессе. Она каждый вечер упрекала меня: «Как ты можешь? Дженнифер встречается с таким милым парнем, оставь ее в покое!» Она названивала мне домой, чтобы проверить, не затащил ли я Дженнифер на ночь в свою берлогу! – Уолберг громко хохочет. – Знаете, когда я был по уши в дерьме, моя жизнь была намного проще!»